Часть 1.
Исход поединка был определен.
Амфитеатр Ба Роукса взревел. Многие зрители,
заполнявшие его, единогласно заорали имя победителя и затопали ногами, издавая
гул, похожий на взрывную волну.
Пока победитель грелся в лучах бурной и неистовой
поддержки, тот, чья судьба не была столь благосклонна, неподвижно лежал у его ног. В конечном счете,
обезглавленное тело зацепили крюком и уволокли двое рабов.
Солнце еще слепило, хоть и близился вечер. Лица
наблюдателей, покрытые потом, ярко отсвечивали, словно кто-то намазал их
маслом; их глаза также сияли жаждой крови в предвкушении следующего сражения,
еще одной смертельной битвы. Кто сейчас выиграл, а кто проиграл - уже
выветрилось из их голов. Только жар битвы оставлял свой постоянный привкус, витая
в воздухе и продолжая крутиться вокруг арены.
- Выходите, выходите!
- Ну же, убивайте!
Сегодняшний день был увенчан успехом. Потому что все
больше состоятельных жителей (тех, для кого заплатить вступительные взносы,
было словно дать денег ребенку на недельные карманные расходы) могли наблюдать
за играми, и всего их собралось больше тысячи.
Следующим матчем была битва всадников. Двое мужчин,
вооруженных копьями, появившиеся из восточных и западных ворот, схлестнулись
друг с другом на огромной скорости. Во второй атаке один мужчина вылетел из
седла и начинал судорожно подниматься, когда другой без промедления спрыгнул со
своей лошади и нанес ему решающий удар.
Следующими были двое почти раздетых мужчин, которые
боролись друг с другом без оружия.
Рабы-мечники, так называемые гладиаторы. В качестве
вознаграждения за публичные опасные для жизни битвы и весьма недолгую жизнь,
эти люди могли питаться, чем захотят. Некоторые из них уже родились рабами,
некоторых вышвырнули на арену за совершенные преступления, были даже такие, кто
самовольно отправился в этот ад на земле.
Но если гладиатор становился известен настолько,
чтобы стать ветераном, то его слава у
толпы становилось немного другого рода. Один из таких, Шику, был статным гладиатором,
популярным у женщин, и он только что победил в борьбе. Он был странным
показушником, кланялся, словно благородный, и, естественно, резкие возгласы
донеслись из толпы.
- Ты видел, брат? Шику только что выиграл!
Это был голос девушки, довольно юной, которая сидела
на передних местах одной из трибун. Высокие колонны, которые высились в углах
справа и слева, поддерживали навес, который закрывал специальную трибуну. Только те, кто мог заплатить огромные
суммы денег, наблюдали за ходом сражений с этих особых мест.
Судя по виду, молодой мужчина, положивший подбородок
на руки, рядом с той, кто назвала его “братом”, кажется, был чем-то недоволен.
С длинным куском ткани, который оборачивал его голову и свисал с левой и правой
сторон, он выглядел как последователь Бадина, и, похоже, он прятал свое лицо от
взглядов окружающих его людей.
- Ах, все как ты и сказала, - ответил он. - Понравившийся
тебе гладиатор победил. Может, поторопимся и пойдем перекусим? У меня от этого места
голова разболелась.
- Не говори ерунды.
Даже не волнуясь о кристально ясной скуке парня,
девушка отрывисто рассмеялась.
Следующее сражение уже началось, и молодой человек
все же решил остаться, хоть и опять положил щеку на руки со страдальческим выражением
лица. Сколько крови должно пролиться на землю, и сколько еще потных тел она
должна увидеть, прежде чем ей это надоест?
Порой он украдкой поглядывал на белоснежную кожу и
красивый профиль девушки. В ней была не только невинность, присущая ее
возрасту, но и странная чувственная и взрослая красота – ее вид очаровывал куда
больше, чем жестокая битва ниже.
И вот после двух сражений на арене установили новую сцену.
Посредине поставили огромный столб с привязанной к вершине женщиной. Прекрасной
женщиной. Ее нарочно заставили надеть порванные одежды, и каждый раз, когда она
дергалась от боли, ее груди и бедра покачивались под свист возбужденной мужской
публики.
Однако ни одна из женщин из толпы не была возмущена
неприятным положением привязанной. В тот же момент, когда столб был установлен,
вынесли большую клетку примерно такой же высоты.
Внутри находился свирепствующий зверь примерно семи -
восьми метров длиной. Его слизистая зеленая чешуя отсвечивала на солнце. Это
был огромный дракон. Выведенный человеком вид постоянной селекции, он
принадлежал разновидности “Созос”, которую Мефиус также использовал в войнах.
Он сжал свои внушительные зубы, каждый из его
когтей, похожих на острейшие мечи, вытянулись футов на шесть. Возможно из-за
того, что он был одурманен, казалось, что его жестокость сдерживается, а инстинкты
притуплены, но даже один удар этой махины мог нанести серьезные увечья, и
похоже, он мог разнести стальную клетку, как игрушку.
- А теперь! Собравшиеся здесь дамы и господа!
Хоть дракон и не вырвался из клетки, но попытался
надавить на нее, внезапно появившийся на возвышении оратор начал вещать через
громкоговоритель.
- Начинаем главную часть нашей программы. Когда-то
великие драконы, ставшие основой нашей культуры, свободно бродили по земле, и
были они теми же кровожадными зверьми, на которых мы сейчас смотрим свысока. Нет
нужды бояться. Мы - храбрые души с чистейшим сознанием эры космических
путешествий. Клыки и когти драконов, не говоря об этом ужасном дыхании, не
превзойдут наш гений. Прошу, примите это к сведению. Ужасающая миссия ложных
богов – вызвать на бой этих старинных драконов - легла на плечи этих храбрецов!
Из восточных ворот в одиночестве выступил вперед
гладиатор. В руках мужчины с мускулистым телом было гасило. (Гасило - оружие в
форме массивного металлического шара на цепи).
- Верне Гасило!
Аплодисменты аудитории стали еще громче, ибо он был гладиатором,
который мог претендовать на первое или второе место в Ба Роуксе. Этому
темнокожему мужчине было чуть меньше сорока, он махал рукой дамам и господам в
ответ на поддержку аудитории. Когда…
- Это Тигр!
- Смотри, Железный Тигр Орба!
Мечник вышел на арену, тоже в одиночестве, но из
западных ворот.
Об эксцентричном молодом человеке мало что можно
было сказать, так как лицо гладиатора закрывала маска из голубой стали. Словно
подражая тигру, маленькие клыки торчали из пасти, оставляя довольно мало места для
рта человека по имени Орба. Два разреза были на месте глаз тигра, но из них
выглядывали только глаза Орбы. И несмотря на то, что обычно у тигров бывают
округлые уши, казалось, что из углов маски торчали рога.
Все это, безусловно, притягивало внимание.
У него не было других отличительных черт. По
сравнению с Верне, у него было хилое строение тела, и в руках он держал обычный
длинный меч.
Зрители стали насмехаться над ним, приговаривая:
- Посмотрите на это тощее тело. Один удар шаром
полностью разнесет его!
- Говорят, он снес голову Барону Мейеру на арене
Тидана всего за два удара. Посмотрим, сможет ли он проделать такое же с нашим
Верне. Продолжим!
- Это Железный Тигр Орба, - сказала девушка, а ее
щеки покраснели от волнения, - Это первое его появление на арене Ба Роукса? Но он,
кажется, известен. Ты слышал о нем, брат?
- Откуда я должен знать о нем?
- Ох, какие мы холодные. Прекрасно, если тебе тут
так скучно, то почему бы нам не заключить пари на эту игру? Может это хоть
немного заинтересует тебя.
- Ставки, да? Какие и на что?
- Все просто. Кто из этих двоих, по твоему мнению,
победит?
- Глупости. Какое же это пари? Даже я знаю этого Верне.
И его телосложение лучше. Даже дилетанту это понятно. Кроме того, не важно, на
кого я поставлю, ты все равно обдерешь меня как липку в итоге.
- Ох, какие мы привереды! Ну ладно. Ты можешь дуться
сколько захочешь. А ведь я думала, когда вела тебя сюда, что ты сможешь немного
отвлечься. Но теперь мне ясно, я все поняла – ты просто ненавидишь проводить
время с Инели. В таком случае, можешь больше не беспокоиться, я не буду
приглашать тебя никуда!
Девушка отвернулась от него, а молодой человек в панике
поднял голову от рук.
- П-погоди. Я ошибался, - сказал он. - Я поставлю на
этого мечника в маске. Хорошо, а?
- Нет. Инели решила поставить на мечника первой. Ты
можешь взять Верне Гасило, брат.
- Что? Почему?
- Потому что он мне нравится.
«Ты даже не
видела его лица!» – собирался возразить парень, но вовремя себя остановил. Он
больше не мог позволить себе вызывать ее недовольство.
- А теперь, - произнес оратор, снова повышая голос,
- Возьмут ли на себя роль спасителя Орба или Верне, освободят ли эту
женщину? Или борьба этих противников
окажется напрасной, и прекрасная бедная женщина закончит свою жизнь в желудке
дракона?
С этого момента два мечника должны были начать
сражаться, а победитель должен был еще и спасти женщину – или, как заявил
оратор, “некую третью дочь из разрушенной страны” – из когтей дракона, а также
заработать ночь страсти с ней. Или же такой была постановка.
Оба мужчины одновременно шагнули вперед. Как только
они сблизились, и отсталость в телосложении Орбы стала еще более очевидной.
Верне заговорил тем тоном, который мог быть слышен с передних рядов.
- Значит называешь себя тигром, а? Я слышал твое
имя. Но не существует ничего более недостоверного, чем слухи. Ты можешь прятать
свое лицо, но я могу видеть кожу под маской. Ты все еще юнец, просто ребенок.
Толстые губы Верне Гласило, пропорциональные его громоздкому телу, изогнулись в улыбке.
- Я уверен, эта маска просто блеф, чтобы люди не
смеялись над тобой. Ты не тигр, ты – шавка паршивая! Я покажу тебе, как
сражаются настоящие мужчины!
Плечи Верне, стоявшего напротив Орбы затряслись от
громкого смеха, но тот не ответил. Возможно, посчитав, что его нервы сдали, Верне
насмешливо посмотрел на него, занял оборонительную позицию и перемахнул гасило
за плечо.
- Начали!
Просигналил голос, тут же исчезнув в крике
аудитории. В то же мгновение Верне атаковал.
Он замахнулся железным гасило изо всех сил. Поначалу
мечник в маске хотел увернуться, но, словно запаниковав от чрезмерного напора,
он отступил назад. Касание железного шара с маской высекло маленькие искры. Для
Верне этого было достаточно, чтобы пуститься в погоню за запнувшимся Орбой.
Огромный железный шар, больше человеческой головы, настигал того с воем ветра,
а Орба продолжал уклоняться от него, отступая назад.
Отпрыгнув в сторону, он перекатился по земле, и в
итоге хлопнулся на землю, уклоняясь, – это вызвало смех у наблюдателей.
- Только посмотри на это, похоже, твой мечник не
может выбраться из затруднительного положения, - сказал тот же молодой человек,
- Эта битва может стать еще более нечестной и несправедливой?
- Ты так думаешь? – сказала смотрящая прямо вперед
девушка, прикладывая палец к своим пухлым алым губкам, - Если это так, то
почему сражение еще не завершилось?
- Потому что его противник продолжает трусливо
перебегать с места на место.
- А мне вот интересно, почему Верне не может загнать
в угол противника, который так неуклюже убегает от него.
Молодой человек хотел высказаться в ответ, но закрыл
рот на замок. Продолжив наблюдать за боем, он заметил, что Орба не совсем
отступал, а кружил вокруг противника, сохраняя с ним определенную дистанцию. И,
в то же время, было похоже, что Верне больше не мог так же ретиво атаковать и
преследовать своего оппонента.
Возможно, из-за вспышки злобы Верне вложил всю
оставшуюся силу в очередной бросок. И железный шар пролетел мимо плеча Орбы –
зрителям это показалось блестящей возможностью нанести ответный удар – а он
всего лишь ответил небольшим взмахом своего меча, и опять отошел на дистанцию.
- Соберитесь!
- Прекратите дурачиться!
Аудитория перестала смеяться и насмешливо глядела
вниз на арену. И не только на Орбу, но и на Верне, который, похоже, не мог
уничтожить своего шустрого противника.
- Ублюдок! – взвыл Верне.
Когда он попытался броситься на Орбу по диагонали,
девушка в удивлении внезапно повысила голос: “Ах!”.
Орба, который до этого момента только отступал
назад, внезапно устремился вперед. Верне прекратил свой забег, и тоже воспользовался
возможностью нанести удар.
Орба сильно наклонился вправо, минуя железный шар, и,
крутанувшись на левой ноге, сверкнул своим мечом в диагональном ударе снизу. В
тот момент, когда цепь была разрезана, по арене пронесся странный чистый звон,
а затем Орба снова изогнул свое тело и опустил вниз меч с силой молнии.
Череп Верне был расколот на две части, и вскоре гигант
рухнул вниз.
- В-восхитительно! – вскричал оратор.
Однако из-за того, что все произошло так быстро и
закончилось с непредвиденным результатом, аудитория выглядела довольно
потрясенной. И хотя арену окутала неловкая тишина, победителя, казалось, это
нисколько не волновало, и он направился к столбу, где с помощью поднявших его
рабов перерезал мечом связывавшие женщину веревки.
С криком облегчения она радостно обхватила его шею,
чтобы сразу быть смущенно оттолкнутой, так как Орба немедленно возвращался в
свои ворота.
У девушки со специальной трибуны – она тоже разинула
рот от такого внезапного завершения боя – на губах медленно начала
формироваться улыбка. Этот гладиатор по имени Орба, казалось, не замечал
присутствия публики. Как будто утверждая этим, что его единственная цель появления
здесь – только бой и убийство.
- Он… вынес Верне.
- Одним ударом.
После мгновения тишины, стали потихоньку раздаваться
голоса, восхваляющие Орбу. Вновь скованное поведение посетителей стало
рассеиваться, послышались нерешительные аплодисменты и неловкий топот ног, и
поздравления победителю начали наполнять трибуны. Затем, почти в то же
мгновение, как он покинул арену, воздух тяжело затрясся.
Это был рев Дракона Созоса.
Возможно, завершилось действие успокоительного, или
это была инстинктивная реакция на запах крови, но внезапно он начал раскачивать
свое огромное тело из стороны в сторону, разнося большую часть своей клетки.
Один из рабов, трудившихся на арене, был пойман и поднят когтем дракона до
уровня рта. Прежде чем тот начал сопротивляться, его тело исчезло в пасти
Созоса.
Раздался звук ломающихся костей. Сразу же можно было
услышать отвратительное чавкание, и внезапно вся трибуна сорвалась в отчаянном
крике. Посреди всего этого страха и паники, которая быстро охватывала
окружающее пространство, Созос довольно спокойно потянулся и покинул сломанную
клетку.
Люди толпой стремились как можно скорее убежать отсюда, и молодой человек чуть
не упал на пол. Но его подтянула рука со стороны.
- Сюда. Поторопитесь!
Это был один из солдат, охранявших специальные трибуны.
Гремя мечом и пистолетом, он попытался увести молодого человека внутрь.
- П-постойте. Инели…
Он пытался сопротивляться, но не мог двигаться
свободно, так как его продолжала толкать толпа людей, старавшихся унести свои
ноги. Тут он услышал подозрительно знакомый пронзительный голос. Прямо перед
Созосом за ограждением стояла фигура, принадлежавшая никому другому, кроме как
Инели. Девушка сильно побледнела, перевалившись из галереи, и, похоже, была
готова в любую секунду потерять сознание.
Дракон разинул
длинную пасть. Открылись взгляду длинные ряды клыков, похожих на
остро заточенные мечи, покрытые слюной. Молодой человек еле сдержался, чтобы не
отвести взгляд, когда густая
струя крови потекла по шее Созоса. Наемные стражники гладиаторской арены
поспешили к нему с пистолетами. Однако из-за того, что они были близко к
сидениям, они не могли выстрелить почти в упор, судя по их позам, на это им не
хватало нервов. Пока они не решались что-либо предпринять, Созос внезапно
развернулся и ударил их взмахом своего хвоста, отправив нескольких в полет.
Девушка сползла на пол, ее глаза были широко
раскрыты.
И этими глазами она увидела…
Тень промелькнула мимо бока Созоса подобно дуновению
ветра. Прежде чем столкнуться с кирпичной стеной, разделяющей сиденья от арены,
тень оттолкнулась от нее и взлетела в воздух. Парень в маске тигра выскочил в
поле зрения девушки, и фигура Орбы-гладиатора приземлилась на макушку Созоса.
Она не верила своим глазам, хотя только что пронаблюдала
его забег на Созоса с уворотом от шальных пуль.
Несмотря на то, что тело Орбы было худым, его
суставы и мускулы, казалось, защищали его руки, как сталь, когда он вцепился в
шею дракона. Продолжая зажимать его шею ногами, он крепко держался одной рукой,
а другой опустил свой меч на голову дракона.
Дракон крутил вокруг своим длинным хвостом, сотрясал
землю, топая ногами, и все же боролся, не в состоянии стряхнуть гладиатора,
который наносил уже второй и третий удар, пробивая чешую, которая была словно
стальной доспех, и вокруг расплескивались плоть и кровь. Однако к тому времени,
когда меч надломился и дело дошло до четвертого удара, к нему подоспели другие гладиаторы.
- Орба!
Поймав меч, брошенный мечником с темной кожей, Орба
еще раз занес его готовясь к пятому удару, и, следуя той же схеме, что и ранее,
вдолбил лезвие в корону головы дракона.
Золотые глаза вытаращились в небо. Прямо перед тем,
как гигантское тело упало, с его шеи спрыгнул мечник, приземлившись рядом с
местами для гостей.
Девушка, все еще стоявшая на коленях на полу,
посмотрела снизу вверх на него. Все было похоже на сказку, она чувствовала себя
принцессой, похищенной злым волшебником, - она сфокусировала свой взгляд на нем
с колотящимся сердцем, но ее герой-гладиатор предпочел продолжить свой путь,
полностью игнорируя ее, и ловко спрыгнул с разделяющей стены обратно на ринг.
Над ареной все еще витало облако беспорядочного
страха, но он, повернувшись ко всем спиной, ушел, и вместо ауры победителя,
той, что приковывала взгляды, он выглядел одинокой фигуркой.
-Т-ты в порядке?
Она перевела свой взгляд на молодого человека и его
компаньонов, которые бежали к ней со сбивчивым дыханием, и внезапно
почувствовала странное ощущение. Они встретились взглядом лишь мимолетно, но
глаза под маской этого мечника напоминали ей глаза молодого человека.
И кое-кто еще.
- Не может быть, он все еще жив.
Взгляд мужчины сфокусировался на спине Орбы, его удивление
было по иной причине. Он вытер пот с его слегка дрожащего подбородка тыльной стороной
ладони. Стоя за спиной молодого человека, ведь он сам был один из тех, кто
сидел на особых местах, и чувствуя уникальный запах крови, принесенный потоком воздуха, он удивленно говорил про
себя.
- Значит, это и есть Орба. Прошло два года? Да… Два
года.
Часть 2
- Два года.
Пробурчал
про себя гладиатор Орба, устремив взгляд в ускользающую тьму. Эти “два года”
означали времена, наполненные лишениями, кровью и трупами. Сколько раз он
боролся за выживание, но снова был прикованным, проводил ночи в рабской
темнице, где его единственным занятием были утренние тренировки, чтобы продолжать
свою жизнь раба-мечника? А затем новая битва.
Никто, кроме
Орбы, не ожидал, что он сможет пережить больше пяти боев. Два года назад, когда
Орба сделал свой первый шаг на арену, ему было всего лишь четырнадцать лет. Его
тело было более тощим, чем сейчас, и он плохо владел оружием.
Однако в
момент истины он выжил. Он отточил до предела владение оружием, что сейчас было
в его руках, и которое он выбрал из тех немногочисленных видов оружия, которые
он мог поднять. Он умел сражаться, только опрометчиво бросаясь вперед. С
полученным опытом и каждой победой толщина его мускулов, владение новыми видами
оружия и количество трупов противников, которые он переступал, увеличивались раз
за разом.
И вот прошло
два года. Орба не знал, большой это срок или нет. Иногда ему казалось, что он значительно
старше. Иногда он чувствовал себя как юнец, который ничего не знает о
сражениях.
В любом
случае, ему приходилось мириться с фактом, что он не может увидеть свое
собственное лицо. Лежа лицом наверх, он был во все той же железной маске, в
которой появился на арене. Из-за того, что в течение двух лет ее ни разу не
снимали, другие рабы-мечники, принадлежавшие Гладиаторской Компании Таркаса, не
имели возможности лицезреть его.
- Поднимайтесь,
рабские отродья! Ненавидите просыпаться? Можете готовиться к самому худшему дню
в вашей жизни!
Когда
наступило утро, для рабов начался очередной день. Гоуэн, отвечающий за
тренировку рабов-мечников, был главным надзирателем, и сейчас вытаскивал всех
из комнат и заставлял начинать уборку в помещениях.
Когда с этим
было покончено, приходило время для ухода за львами, змеями, кабанами, тиграми и
прочей живностью, используемой на арене. В частности, самой тяжелой работой был
уход за драконами. Чтобы позаботиться даже о маленьких и средних драконах, не
хватало сил одного человека, и никаких сил не хватало, чтобы справиться с
огромными драконами вида Созос. Предполагалось, что рабы будут погибать от
меча, но многие из них были раздавлены под этими драконами, специально
наученными не привыкать к людям.
Орба сделал
шаг в обширную драконью клетку, которая была намного больше жилищ рабов,
гораздо больше, напоминая двор замка, и замер, когда увидел спину женщины.
Это была Хоу
Ран. Одна из тех рабов, которым приказали кормить драконов, прямо прикасалась к
чешуе дракона. Конечно, ноги и шеи драконов были обмотаны цепями и не
напоминали события вчерашнего дня, но это ни в коем случае не являлось
абсолютной гарантией безопасности. На расстоянии, которое даже гладиатора
заставит колебаться, лично приветствуя каждого из драконов, она нежно касалась
их чешуи кончиками пальцев.
- Орба.
Произнеся
его имя, она резко обернулась.
- Значит, меня
обнаружили.
- Мне
рассказал об этом “голос” драконов.
Ран
улыбнулась. Она действительно была неподходящей кандидатурой в мужскую
компанию, не говоря уж о диком лагере заключенных, и Орба все еще не привык к
ее беззащитной улыбке.
Ее кожа была
похожа на отполированный эбонит, и в сочетании с бледными волосами придавала ей
загадочное очарование. По происхождению из бродячих кочевников западных гор
Мефиуса, поклоняющихся Богу Дракону, предпочитающих затворнический образ жизни,
любопытная Ран тайно пробралась из клана в вагон каравана и вышла в свет. Из-за
того, что она никогда подробно не рассказывала, что с ней произошло после
этого, он не знал, когда именно Таркас нанял ее, чтобы она могла единолично
заботиться о драконах.
- Эти парни
знают мое имя?
- Их “голоса”
поступают ко мне в виде картинок. Они все знают твое лицо, Орба. Ты нравишься драконам.
Звучит глупо,
но казалось, что ее зрачки цвета морских глубин
содержали в себе знание, более не доступное цивилизованным людям. С
другой стороны ограждения драконы небольших размеров тыкались своими мордами в решетку
и щелкали на него зубами.
- Не похоже,
- сказал Орба, слабо улыбнувшись.
Когда Орба появился
здесь два года назад, Хоу Ран уже была в лагере заключенных. В то время она не
встречалась глазами с другими подчиненными Таркаса, она даже не раскрывала рта
в его присутствии.
Вопрос, было
ли для Ран трудно видеть его настоящее лицо своими глазами или, как она говорила, слушать ее голоса,
вскоре стал предметом ставок среди рабов-мечников, ограниченных в развлечениях
Но однажды
Ран чуть не избил новый раб-мечник, недавно попавший в лагерь. Орба, случайно
проходивший мимо, побил его, и с тех пор Ран стала немного с ним разговаривать.
- Я слышала,
на тебя напал Созос в Ба Роуксе.
- Я был тем, кто напал на Созоса, -
подчеркнул он. – Он внезапно впал в ярость.
- Даже
успокоительное бессильно лишить свободы сердце. Если бы я наблюдала за ним, то
подобного бы не произошло.
Она
прикусила губу, но не из-за беспокойства за Орбу или зрителей. Наблюдая боковым
зрением за фигурой девушки, поглаживающей шею средних размеров дракона Баяна, Орба
закончил свою часть работы и покинул драконью клетку.
После того,
как с кормежкой животных и уборкой было покончено, настало время ухода за
оружием. Так как их жизни напрямую зависели от его состояния оружия, они придавали
этому большое значение. Когда им выдали оружие, примерно десять охранников в
полном доспехе выступали в качестве наблюдателей. Естественно, они были там,
чтобы удостовериться, что никто из рабов-мечников не предпримет попытку бунта.
Затем, выпущенные
на прием пищи - хлеба и супа (выжившие после вчерашних гладиаторских боев
получали мясо и фрукты в качестве награды) – они начинали свою тренировку с
началом полудня. Как и во время ухода за оружием, там присутствовали
вооруженные солдаты, но в этот раз цепи, соединявшие ноги рабов, были сняты.
Рабы-мечники,
продержавшиеся более двух лет, как Орба, были исключительно редкими случаями. Жизни
исчезали одна за другой, новые лица всегда появлялись на следующий день. Гоуэн
неустанно учил их по шагам, как держать меч, или как обращаться с пистолетом, и
тщательно тренировал их, пока они полностью не были подготовлены.
У Орбы в
противниках также было несколько новичков. Иногда они скрещивали мечи, как в
настоящем сражении, и во время тренировки частенько случались потери какой-либо
конечности или жизни.
Сегодня пострадавших
не было. Но это не значило, что им повезло. Завтра их могла ожидать намного более
жалкая судьба, и ужасные смерти поджидали многих из этих гладиаторов.
Когда лица
всех рабов-мечников потемнели от усталости, а грязная кожа покрылась потом,
Орба придвинулся к ограде, отделяющей тренировочную площадку от прохода с другой
стороны, он заметил фигуру Таркаса.
Сказав
новичку “Вольно!”, Орба поспешил к нему.
Также
заметив парня в маске, Таркас остановился как вкопанный. На его впалых щеках
проскальзывало недоверие.
- Что такое,
Железный Тигр? Эх… Неплохо вчера поработал. - На его лице появилось выражение,
словно он только сейчас вспомнил, что забыл покормить домашнего питомца. - Верне
быстро становился известным гладиатором. Другая группа гладиаторов
говорила, что они возлагали на него большие надежды в бою против тебя. “Почему бы нам не вернуть все деньги
вложенные в Верне таким способом?” – могли даже не пытаться наседать на меня с
этой херней. Ну, мне кажется, я даже
немного благодарен тебе за это. А убийство этого Созоса-
- Таркас,
сколько это еще будет продолжаться?
- О чем ты?
- Прошло уже
два года. Я выигрывал все это время. Сколько еще я должен буду “главным
событием” как вчера? Не пора ли тебе снять эти цепи с моих ног?
Каждый
раб-мечники при покупке обменивался у торговца на контракт. Хотя Таркас, кажется,
трактовал это по-своему.
- Не думай,
что я не умею читать. Даже раб имеет право заглянуть в свой контракт. Я ждал,
Таркас. Мне должны были позволить уйти уже очень давно.
Таркас
скосил глаза в сторону, как только Орба начал говорить с ним.
- Ну и куда
ты собрался уйти? Конечно, тебя можно освободить, но ты все равно останешься
преступником. У тебя нет денег, чтобы оплатить оставшийся тюремный срок. Или ты
хочешь поработать в шахтах Шага на западной границе? Ядовитые испарения, дикие
звери-людоеды, охотящиеся на людей кланы Геблина, и, конечно же, чрезвычайно
тяжелый и неумолимый труд. Это точно такой же ад, и если ты считаешь, что там
тебе будет лучше, то возвращайся-ка к своей тренировке. И не смей больше
разговаривать со мной на равных, пока не станешь полноценным фехтовальщиком,
который получает зарплату.
Ткнув своим
толстым пальцем в лицо Орбе, Таркас быстро развернулся и направился в свой
офис. За ним последовала цепочка незнакомых личностей. Учитывая, что их ноги
были закованы в цепи, скорее всего, это была новая партия рабов.
Орба затих.
В его глазах плескалась ярость, однако в словах Таркаса был смысл. В законах
Мефиуса было прописано, что ты можешь или продать свою жизнь, или отправиться в
тюрьму. *Как, например, Шахты Шага, о которых говорил Таркас, – либо подаешь
заявку на опасную службу государству, или продаешь себя, как раба, сюда.
Орба
продолжил стоять на одном месте, крепко вцепившись в ограждение, даже не
заметив, что от этого его пальцы онемели
- Орба, чем
ты там занимаешься?! Возвращайся сюда!
И вот,
наконец, после взбучки Гоуэна, он вернулся к тренировке. Как всегда.
Несколько
часов спустя, после омывания их тел полной чашей воды, пришло время второй
дневной трапезы. Орба сжался в клубок в углу обеденного зала. Словно по привычке, он не мог
приступить к еде без чтения книги.
Затем…
- Орба,
неплохо вчера поработал.
Другой
раб-мечник по имени Шику, прильнул к его спине, и Орба яростно оттолкнул его
движением руки.
- Этот Верне
Гасило прокололся. Когда бой определился, я и не знал, что поделать. Если бы
мне показалось, что ты попал в безвыходное положение, я бы замочил его извне.
- Убирайся
отсюда. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я изувечил твою самодовольную морду.
- Ох, как страшно.
Я буду не против любого увечья, что ты мне мне подаришь, если это скрепит узы
между нами.
Несмотря на
несуразное поведение Шику, сложно было сказать, серьезно ли его высказывание
или это шутка, в любом случае, Орба с ним мало общался. Красавец Шику отращивал волосы и даже делал макияж на
гладиаторский бой. Таким образом, это лишь ухудшало его внешность, но он был
чрезвычайно популярен у женской аудитории. Даже учитывая тот факт, что он был
самопровозглашенным ярым женоненавистником.
- Однако я и
не ожидал меньшего от тебя, Орба. Даже без моей помощи ты смог устроить
поистине восхитительное шоу. Мне интересно, ты - лучший гладиатор Таркаса не
только по званию, но и в реальности?
- Я бы не
назвал его восхитительным.
Гоуэн,
человек, ответственный за тренировку гладиаторов, появился на сцене. В глазах
Орбы слегка отразилось раздражение, когда тот сел за его стол, но он не стал возражать.
- Ты неплохо
выступил, но это не отменяет того факта, что это был опасный маневр. Когда ты
сорвался, твои действия были слишком поспешны. У тебя плохая привычка идти на
риск, когда ты загнан в угол. Ты должен тратить больше времени и усилий, чтобы
обеспечить свое преимущество. Хотя Верне и был превосходным фехтовальщиком, он
не относился к тем противникам, которые бьют врага в слабые места. А более
наблюдательный оппонент мог бы с легкостью разглядеть твой стремительный
темперамент и вытереть об тебя ноги на поле боя.
Это был
седовласый мужчина, которому уже шел шестой десяток, но его тело сохранило
крепкость и силу, его пронзительные взгляды на рабов-мечников все еще были полны энергией.
- Однако его
противником был сам Верне. Этот парень был на удивление в великолепной
физической форме, - прозвучал новый голос, принадлежавший Гиллиаму, самому
гигантскому участнику Гладиаторской Компании Таркаса.
Он был на
той же арене, что и Орба с Шику, днем ранее, держа на плече боевой топор, и,
таким образом, собрались трое сильнейших раба-мечника. Запутанные длинные
золотисто-каштановые волосы, и его лицо, ухмыляющееся со сжатыми зубами,
напоминали оскал дикого льва.
- Когда я
услышал, что ты выступаешь против Верне, я, честно говоря, подумал, что твоя
удача выветрилась. Ну, у тебя неплохие умения. Но, как обычно, ты все еще не
знаешь, что это значит – быть гладиатором. Некрасивая победа не имеет никакой
значимости. Она не удовлетворяет гостей. Твои беспечные перебежки из одного
места в другое и внезапное завершение боя одним ударом вовсе не занимательно.
Ты должен сражаться в открытую.
Для
рабов-мечников победа любой ценой не имеет первостепенное значение. Ты должен
быть популярным, чтобы больше посетителей приходили посмотреть на одного
гладиатора. Посредственные гладиаторы, после поднятия шумихи вокруг себя, могут
быть выброшены к диким животным или драконам, лишь чтобы удовлетворить
садистские вкусы посетителей.
Вот почему
гладиаторы, каждый из них, не только оттачивали свои умения, но и старались проявиться
перед публикой как яркие личности, ради того, чтобы выжить. Некоторые украшали свои
тела безвкусными доспехами, некоторые устраивали шоу с выдиранием сердца из
тела противника после их кончины, в то время как другие наносили на
свои тела загадочные татуировки.
Например,
Шику драматично утверждал, что является “потомком древней королевской династии.
- В этот раз
будешь биться против меня, Орба. И я научу тебя, как сражаться по-настоящему.
- Не заинтересован.
- Хаха,
боишься меня.
- О, конечно.
Страшно боюсь. Так что, отвали.
- Ублюдок!
Орба
продолжил поедать свою пищу в своей обычной согнутой позе, когда Гиллиам
толкнул его в спину.
- Прекратите! – скомандовал Гоуэн.
Если
возникали беспорядки, то внутрь врывались солдаты, прикрепленные к группе
гладиаторов, так что Гиллиам с покрасневшим лицом оставил их на время в покое.
- Подумать
только, появились несколько странных новичков, - сказал Гоуэн после небольшой
паузы, словно внезапно вспомнил. Похоже, он говорил и о следовавших за Таркасом,
которых видел Орба во время разговора.
- Странные? Такие,
с рогами в волосах или с торчащими из штанов хвостами? – вмешался раб-мечник по
имени Каин.
Это был
парень того же возраста, что и Орба, пришедший в лагерь заключенных год назад и
бравший пример с него. У него не было особых физических данных, но у него была
впечатляющая сноровка, особенно в обращении с пистолетами и винтовками.
- Или, может
быть, выживший из Клана Рюдзин, звучит романтично, не так ли?
- Рюдзин,
Геблин, да появись сейчас кто угодно, я, вероятно, никому не удивлюсь. Это же
компания рабов-мечников в конце концов, что торгуется со всеми расами.
- Все
намного проще. Я слышал, все до последнего, они вообще не имеют опыта в
обращении с мечом.
- Что?..
Каин
выглядел незаинтересованным, но приподнялся на цыпочки.
- Я по
большей части не могу поверить в то, что Таркас мог, не рассердившись, приобрести
кучу никчемных бездарей. Но он, кажется, пребывал в необычайно хорошем
настроении.
- Ох?
-
Определенно. Для такого мастера, как Таркас, чьи глаза всегда ослеплены сиянием
золота, это действительно странно, не так ли?
- Хорошее настроение?
У этого человека? – произнес Орба, припоминая дневной разговор с Таркасом.
- Я знаю его
дольше, чем ты. Единственные случаи, когда я видел Таркаса в таком хорошем
настроении, были, когда он получал возможность заработать огромную кучу денег.
- И опять
же, меня интересует, не благородные ли заходили навестить его. Насчет
боя-выставки или чего-то подобного. Эти новички могут быть проданными
благородными. Или, возможно, они политзаключенные Империи Мефиус. Может,
появилось желание публично скормить их драконам в особо жестоком виде?
- В твоих
словах звучит странная напряженность, хоть я и не вижу твое лицо.
- В любом
случае, где новая книга? Прошло три месяца с тех пор, как я попросил о ней.
Потеряв
интерес к разговору, Орба переключился на другую тему. Остальные парни тоже
начали обсуждать что-то другое между собой. Уже завтра им, скорее всего,
придется сражаться с противником, даже если он будет из той же гладиаторской
компании. Идея улучшать отношения за пределами необходимого минимума была чужда
Орбе с самого начала.
- Ах, ее купили.
Будет здесь завтра. Однако… Хоть уже
немного поздно говорить, но ты тоже довольно необычный. Из всех здешних парней,
даже из тех, кто умеет читать и писать, сомневаюсь, что кто-то прочитал больше
сотни книг в своей жизни.
Оттянув кожу
цыпленка, Гоуэн посмотрел на Орбу.
- Иногда
даже у меня возникает непреодолимое желание сорвать с тебя эту маску. Какое
лицо скрывается под ней? Бывают времена, когда мне кажется, что ты всего лишь
одичавший пацан, а бывает, что в тебе проскальзывает хладнокровный мужчина,
переживший множество боев. Вчера как раз был такой случай. Ты, не дрогнув, выбрал наиболее действенные приемы
против Созоса.
- Ты похвалил
меня или нет?
- Я хвалю
тебя. Ты не просто схватился за меч и защищал себя, но и спокойно выполнил все
условия. Хоть я и считаю, что это качество больше подходит полководцам. Тебе
нравятся книги об истории и исторических личностях, ты поглощен их чтением ночами
напролет, заглатываешь новые знания, и это все в дополнение к твоей
вспыльчивости.
Когда они
встретились в первый раз, то есть, когда он был куплен компанией Таркаса, лицо
Орбы уже было скрыто маской. С тех пор он ни разу не снял ее. Естественно, все хотели
знать, почему. Все желали видеть его лицо. И интересовались его происхождением.
Поначалу
Гоуэна беспокоило, что Орба размахивает кулаками в ответ на их любопытство и
подозрения. Но полгода спустя он придумал отмазку, что “волшебник наложил на
нее проклятье”, и уже спустя год его перестали дразнить, а потом и вовсе
перестали спрашивать об этом. Однако новички изредка задавали ему эти вопросы,
но Орба не придавал им значения.
- Что ты
получаешь от чтения книг? По крайней мере, в месте, где я родился и вырос, было
не важно, сколькими книгами ты владеешь, так как уважения это не добавляло.
- Звучит
так, словно тебя вырастили обезьяны или Гебины.
- Следи за
своим языком, Орба. Мне кажется, я излишне добр к тебе, учитывая
обстоятельства. Если это ничего для тебя не значит, то я могу позаимствовать у
тебя подход к жизни.
Вести себя,
как человек, непонимающий шуток других, была одной из любимых привычек Гоуэна. На
лице Орбы появилась сдержанная улыбка, но тренер рабов-мечников с морщинистым лицом неожиданно принял
серьезный вид.
- Обычно
рабы-мечники стараются изо всех сил пережить хоть еще один день. Некоторые
возвращаются в этот грязный мир, некоторые довольствуются жизнью рабов до конца
дней своих, потому что не могут прожить без совершения новых преступлений –
хотя, по большей части, эта их “жизнь” оказывается
непродолжительной, но ты отличаешься от них. Ты, по крайней мере, не концентрируешься на одних
убийствах, а живешь будущим. После этого я всегда думаю: “Эй,
что я должен сказать такому человеку? Должен ли я посоветовать плюнуть на такое
будущее? Пока не настали тяжелые
времена, даже если ты так стремишься к ним? Или сказать ему, чтоб не терять
надежды? Потому что тогда это станет силой, что позволит ему пережить все, что
угодно?”
- Ты тайно
напился что ли, старик? Разговорчивый уж больно.
- Я на полном
серьезе.
Гоуэн упрямо
встряхнул головой. Орба решил, что тот действительно пьян. Обычно Гоуэн не
промолчал бы в ответ на то, как его назвали “стариком”.
- С кем ты сражаешься?
С другими рабами или с собой? У тебя хотя бы есть цель?
- Я не знаю.
Пробурчав, как мальчишка, Орба отвернулся. Он не желал, чтобы его истинные чувства
выставлялись напоказ, когда он трясся, как ребенок.
Покончив со
своей едой, Орба быстро покинул обеденный зал. Рабы-мечники могли свободно
разгуливать по лагерю заключенных, но учитывая только обеденный зал и спальни.
Пусть спальни и носили названия спален, но они не сильно отличались от загонов
для скота. Опустившись в угол, Орба пристально посмотрел на свои руки.
С тех пор
прошло два года. Даже сегодня он хорошо помнил то время. И если он не
удостоверится в этом сам, то эти “два года” будут не более чем числом. Эти два
года, Орба еле-еле оставался в живых, окруженный запахом крови, кишок и железа.
Однако, он
убивал, выживал и снова по кругу, так в чем же был смысл этого?
Орба
перевернулся на полу. Он вырос, привыкнув в ощущению твердой маски, прижатой к
полу.Все как и сказал Таркас. Даже если он освободится от рабских пут, он не
будет знать, как жить “по умному”, и, кажется Гоуэн кое-что неправильно понял – он не жил
надеждами о таком будущем. Допустим, что он…
Под слабой
тенью от клыков, Орба крепко заскрежетал зубами.
Если я смогу пережить это, что я
буду делать?
Решено. Он
устал повторять все это раз за разом на арене, устал от резни, крови, сражений,
убийств. И сейчас и в прошлом он никогда не думал “это
нормально” или “это станет легче”.
Необъяснимая
злость заполнила его зрачки с другой стороны маски.
Я верну его. Я возвращу его. И тем,
кто забрал его у меня, хоть этого и не будет достаточно, но я дам полностью
вкусить всю боль криков агонии всех тех людей, которых я убил за эти два года.
Часть 3
- Вот, значит, где ты был, Орба.
Внезапно объявился Роан.
Орба, наблюдавший за ночным небом,
дерзко отвел глаза. В наказание за то, что он пренебрег уходом за животными, и
вместо этого ушел играть, его мать отобрала у него ужин, и вот теперь он угрюмо
сидел у амбара. Его лицо, как и его колени, к которым он прижал лицо, все были
в царапинах.
- Ввязался в очередную драку?
- Не совсем.
Вспыльчивый Орба часто дрался с соседскими
детьми. Размахивая деревянным мечом, он даже заявлялся в соседние деревни,
нарываясь на драки. Односельчане, заметив его спотыкающуюся фигуру на поле, шутливо
говорили:
- Ох, Орба опять старается на славу,
- и махали ему руками, наблюдая за ним. Конечно, после его драк, его мать без
концов его ругала.
- Почему ты не следуешь примеру
своего брата?.. - всегда повторяла она.
Его старший брат мог делать что
угодно. В былые деньки ему было достаточно просмотреть одну книгу, которую
привез отец, заезжавший к ним из города пару раз, чтобы самостоятельно выучить,
как читаются и пишутся буквы. В довольно раннем возрасте он научился считать. Когда
ему было около десяти, упросив торговца из города взять его в качестве помощника,
он начал помогать заработками своей бедной семье.
Орба, с другой стороны, хоть был
научен грамоте старшим братом, но считал отвратительно, и не знал, что же ему
делать с его кипящей в венах кровью.
Практически каждую ночь он проводил
бессонные часы, уставившись в потолок. Его кровь всегда кричала в темноте.
После кулачных боев ноющая боль его ран, казалось, выливалась с горячей,
причиняющей даже больше боли темной кровью из его глубин, и у него было такое
чувство, что она просто рвется наружу.
В такие моменты он вскакивал и
выбегал во двор. Он подбирал свой деревянный меч, прислоненный к амбару. Не
важно, сколько раз мать отбирала его, он всегда делал новый. И не было
неожиданностью увидеть его махающим мечом до рассвета.
- Ничего, что ты всегда попадаешь в
драки, - сказал Роан, присаживаясь рядом с Орбой, - Но ты обязан помогать
матери. Одной женщине очень сложно работать. Ты ведь понимаешь это, не так ли?
На южной границе империи Мефиус
существовало место под названием Долина Засухи. Это была естественно
образовавшаяся долина, на месте, где высохла река, там находилась бедная
деревня, названия которой даже не было на картах, и в ней вырос Орба.
У Орбы не сохранилось много
воспоминаний об отце. Тот скончался, когда ему было два или три года. Он был
занят на дополнительных строительных работах в крепости Апта, что защищала
южную границу деревни, и пал неудачливой жертвой обвала, когда проводил
раскопки скалы. Рытье крутых склонов вместо строительства домов или зданий было
распространенным занятием в Мефиусе, и его отец был одним из таких рабочих.
- Отец был человеком, предназначенным
лишь для рытья глубоких дыр в земле.
Он припомнил тот день, когда мать
сказала ему эти слова, тоном, в котором не было ни сожаления, ни печали.
Добавим к сказанному, что его мать тоже была человеком, который не испытывал
удовольствия от тяжелой работы с утра до вечера каждый день. Она вспахивала
неплодородные поля, продавала одежду родных и полотенца, которые
собственноручно изготавливала в городе Апта раз в месяц, и без устали готовила
почти безвкусное рагу для юных братьев каждый день.
Орба тоже жил этой бесцветной
жизнью, и его единственной радостью были приезды брата домой два или три раза в
месяц, которые также приносили с собой множество разных книг.
Книги, повествующие о Старом Мире,
который человечество однажды покинуло, книги о Короле Магии Зодиасе и, главным
образом, исторические повести с цветными иллюстрациями или героические
сказания, в которые Орба полностью окунался. Храбрые герои размахивали своими
мечами и совершали путешествия, наполненные опасностями, ради спасения страны,
прекрасные принцессы в минимуме одежды, заточенные в высоких башнях, злейшие
драконы, возрожденные из древних руин – то, чему ему так не хватало в жизни.
Множество волнующих приключений в этих мирах увлекали Орбу, и, когда он
захлопывал книгу, он возвращался в эту маленькую жалкую реальность, окружавшую
его, и это вызывало в нем отчаянье.
- Знаешь, аники, - сказал Орба, закрыв голову руками, – Я
чувствую, что предназначен для большего.
- Тебе даже десяти не исполнилось. Волноваться
о таких вещах не нужно.
- Я серьезно. Посмотри на взрослых здесь.
Еще несколько лет, и я стану таким же. День за днем, ты работаешь, работаешь, а
жизнь не становится легче. Рано или поздно я на ком-нибудь женюсь, родится
ребенок, и если ребенок будет таким же “непослушным мальчишкой”, как и я, то
однажды он непременно скажет, что хочет отправиться в город, чтобы стать
солдатом Мефиуса или чтобы управлять воздушными судами Гарберцев, а я скажу
ему: “Ох, в былые деньки твой отец тоже мечтал об этом!”, а затем я, скорее
всего, рассмеюсь вместе с другими взрослыми, попивая чай.
- Все именно так, - засмеялся Роан,
купаясь в тусклом лунном свете.
Примерно в это время можно было
услышать поющие голоса из дома с другой
стороны дороги. Прислушиваясь к радостным голосам напившихся мужиков, но не особо
обращая на это внимания, он продолжил:
- Никто не знает, каким человеком он
станет. Есть люди, которые не могут прожить без ежедневного тяжелого труда,
люди, которые плывут на лодках сквозь бурю, старые философы, похоронившие себя
в тысячелетних фолиантах, жрецы Бадина, которые доносят истину до
многочисленных верующих, множество прославленных генералов, бороздящих небесные
просторы на кораблях из драконьего камня, и даже правители стран, которые
подчинили себе огромные территории. То, чем они занимаются, может разительно
отличаться: обагряют ли они свои мечи кровью, погружаются ли в письмена, воспевают
ли имя Божье - не думаю, что это даст тебе ответ.
- Они тоже бы посчитали наши перспективы
безнадежными. Как королю, окруженному роскошью, мне бы не пришлось зарабатывать
на жизнь, а только набивать свой живот по ночам деликатесами. Иногда он берет
огромные армии на военные компании, иногда его предают, но, тем не менее,
каждый день он живет. Чего я никогда не смогу. Ни король, ни знать даже
представить себе не могут наши мечты. Эти люди… Да, взять вот эту ночь для примера,
они наверняка не смотрят на ту же луну, что и я.
- Без понятия. Может быть, именно
так король и проводит каждый день, может, иногда он чувствует сильное желание
провести свою жизнь вне города. Может быть, сбежать от замкнутой жизни на
имперском судне, или он хочет иногда пойти в пропахший спиртным бар и утопиться
в дешевом вине, слушая нелепые истории, и с недовольством размышлять о том, что
не может каждый день ни на секунду расслабиться даже с кровными родственниками.
И он, наверное, думает: “Ах, почему нельзя спокойно прожить жизнь, и
не быть вечно под прицелом?”
- Это просто бред. Ты подразумеваешь
то, что он мечтает о нашей жизни? Лишь то, что он не знает всех сложностей и хрупкостей
такой жизни, не означает, что он даже в качестве прихоти пойдет на это.
- В точку. Разве я не именно это сказал?
Не существует человека, понимающего всего в этом мире, осознающего чего он
хочет, и знающего, кем он является. Я считаю, что все желают того, чего сами не
знают, чего они не испытали, и они находятся в вечном поиске своего смысла
жизни. В этом они ничуть не отличаются от нас.
- Не уверен. Ты считаешь, что даже
король, даже верховный жрец не полностью удовлетворены своей жизнью?
Но, когда его брат уже собрался
ответить…
- Зачем вы разговариваете о таких
сложных вещах?
Внезапно появилась Алиса, слегка
покачивая своими темно-коричневыми волосами. Только тогда они заметили, что хор
голосов из дома напротив полностью затих. Похоже, девочка наконец-то уложила их спать.
Похоже, она услышала лишь отрывок из
их разговора, но на ее щечках образовались ямочки от улыбки.
- В конце концов, это не более чем
бессмысленная болтовня. В этом мире не имеет значения, откуда ты родом, но
прежде всего, Орба, ты должен начать заботиться о своей матери и тщательно
работать, дабы завтра у тебя было что поесть.
- Слышал это, аники? Когда женщины
не заинтересованы в разговоре, они незамедлительно найдут его сложным,
незначительным, и даже найдут более важные дела.
- И это тоже правда, - весело
рассмеялся Роан.
Алиса была на два года младше его
брата и на три старше Орбы. И, когда Орба был еще младше, во время игр они
принимали Алису за свою сестру.
Вскоре после этого, они наслаждались
воспоминаниями об этих деньках. Например, когда они по предложению Алисы
отправились к реке, и эта же Алиса чуть не утонула там, поскользнувшись на
камнях. Или когда они пошли смотреть на лошадей из каравана, прибывшего в
деревню, и Орба попал в передрягу, попытавшись оседлать одну. Или когда из-за
мальчишки из ближайшей деревушки, который сказал, что “видел дикого
дракона”, троица отправилась в названное место и потерялась в запутанной
системе каньонов. Хоть они и выбрались оттуда, но домой пришли поздно, за что
их троих хорошенько отчитали…
- Кстати это не Дуг ли из той
деревни обманул нас? С тех пор у вас с ним плохие отношения, не так ли? Даже твой противник в сегодняшней драке…
- Заткнись.
Попадание в десятку, Орба
отвернулся. Хотя причиной драки являлась Алиса, он не озвучил это.
Однако пусть они и смеялись и вместе
вспоминали прошлое весь вечер, это стало его последним разговором с братом в
мирное время.
В то время Империя Мефиус и
Королевство Гарбера уже были в состоянии войны друг с другом. Поговаривали, что
конница Гарберцев недавно пересекла их границу, пусть эти две страны уже имели
историю повторяющихся конфликтов, относительно положения этой границы. Южная
крепость Апта, располагавшаяся вблизи от деревни Орбы, также страдала от
множественных набегов конных войск Гарберы.
В конечном счете, Гарбера временно
бросила попытки захватить крепость Апта и нацелилась ударить их с другой
стороны. Тем самым устанавливая ловушку. Позиционируя себя так, чтобы, когда
большинство войск из Апты отступили к имперской столице, они незамедлительно
могли осадить ее.
Естественно, Крепость Апта была
вынуждена уйти в отчаянную оборону. Как только дошло до того, чтобы
продержаться до прибытия подкрепления из имперской столицы, командующие армией
Мефиуса начали насильно призывать солдат из окружающих деревень. И старший брат
Орбы, Роан, тоже попал в их число.
Конечно, их мать устроила истерику
со слезами. Ведь, если и была у нее надежда в ее почти бесцветной жизни, то это,
скорее всего, был его брат. Хоть она и вцепилась в солдата, который попытался
увести его брата, Роан нежно положил руку на ее плечо и сказал:
- Все нормально. Скоро уже придет
помощь из столицы, поэтому потерпи до тех пор.
Кроме того, зарплата была гораздо
больше, чем у помощника торговца, добавил он потом, рассмеявшись.
Орба, стоящий рядом с Алисой,
провожал его, наблюдая за спинами нескольких деревенских юнцов, пересекавших скалы.
Если бы я был чуть старше,
думал Орба. Я бы мог отправиться в
крепость вместо брата. Тогда бы и мать не грустила, и меня, возможно, даже
признали бы среди солдат.
После ухода брата, его мать, обычно
полностью поглощенная работой, проводила практически весь день в молитве, словно
в ней что-то оборвалось. Хотя она иногда и припоминала надобность приходить на
кухню и готовить еду, но, когда дело доходило до блюд, то она делала все так,
словно Роан вот-вот вернется из города, и готовила лишь его любимые яства. А когда
она вспоминала, что за обеденным столом его не будет, она выбрасывала все
приготовленное во двор.
В то время Орба обрабатывал
позабытые поля, и сам присматривал за их немногочисленными животными. По
вечерам Орба взбирался по узкой дороге, врезанной в скалы, и смотрел в
направлении имперской столицы в поисках пышных доспехов, огромных пыльных
облаков от армейских драконов во время марша и величественных силуэтов боевых
кораблей из драконьего камня – но он никогда не видел даже отблеска своих
надежд.
А когда прошло около трех недель с
момента ухода его брата, обитатели деревни, располагавшейся за долиной, которая
была ближе к крепости, чем их…
- Крепость пала!
Они пришли с наихудшими новостями.
Крепость Апта пала прежде, чем
подоспели войска Гарберы. Они сказали, что командующие и личный состав
защищавших крепость сбежали, оставив своих солдат. Подкрепление от столицы не
пришло в Апту, так как было послано в естественную твердыню Бирака, рядом с
ущельем дальше на север. Похоже, столица уже решила, что оплотом защиты на
южной границе станет именно она. Аптой они пытались лишь выиграть время.
Что же касается земель между силами
Империи и Гарберцев, которые установили лагерь в крепости, то там началось
разграбление близлежащих деревень.
Деревенские жители стали торопливо
собирать немногочисленные пожитки, урожая еще не было, и они были сильно
ограничены в количестве вещей, так как покидали деревню в спешке. Те, у кого
были знакомые поблизости, спешили к ним, а у кого их не было, занимали места во
временном убежище в долине до тех пор, пока солдаты Гарберы не покинут
территорию деревни.
Естественно, Орба последовал за
ними, но вскоре он заметил, что его матери нет поблизости.
Совсем выбитый из колеи, Орба обернулся
к деревне. За скалами, возвышающимися над местностью подобно холмам, он мог видеть
полностью панораму своей деревни, утопавшей в вечерних сумерках. Конечно, она
осталась там. Она ждала возвращения его брата. Брата, который мог и не
вернуться.
- Орба, куда ты собрался? Орба!
Позвал голос Алисы из-за спины, в то
время как он, расталкивая толпу, поспешил назад.
И когда он сумел добраться до своего
места назначения, там не было ни души. Деревня стала тихой, как смерть. Хотя он
и был знаком с расположением домов, он испытывал жуткий страх, переходя от
одного знакомого места к другому.
С другой стороны долины он заметил приближающуюся
группу всадников и побежал к своему дому. Когда он распахнул дверь, мать все
еще была там. Она, как обычно, пыталась приготовить ужин.
- Роан? – спросила его мать,
поворачиваясь, но когда ее глаза сфокусировались на потной фигуре Орбы, она
лишь изумленно пожала плечами, - Ты все играешь, Орба? Помоги мне хоть немного,
твой брат скоро вернется домой.
Снаружи послышались голоса солдат, спешивающихся
с коней. Опасаясь, что поднимется дым, он торопливо попытался остановить свою
мать. Однако…
- Что это, здесь ничего нет!
- Какая жалкая деревушка. Даже у тех
парней в Гасконе было лучше. Кажется, они там переспали со всеми женщинами.
- Здесь что, нет ни капли алкоголя?
Пошли поищем!
Ему показалось, что эти голоса приближаются,
и тут дверь отворили пинком.
Трое солдат шумно вошли внутрь,
каждый из них экипированный простой кольчугой, копьем и мечом. На их лицах,
загрязненных пыльными облаками, только глаза блестели уникальным белым светом.
- О, здесь женщина!
- Что, а не слишком ли она стара? И
здесь что, нет ничего из алкоголя? Или чего-нибудь пожрать?
Посмотрев на его мать, которая
прикрывала съежившегося Орбу, они начали
громить дом, творя все, что захотят. Орба задержал свое дыхание, как травоядное
животное, пытающееся не привлекать внимания диких зверюг.
Когда гарберианские солдаты
проломились в дверь, его глаза уловили, как деревянный меч, который был
прислонен к ней, покатился по полу. Но, в конце концов, он был не более чем
детской игрушкой. Он ненавидел, когда ему многократно сообщали об этом, и
больше всего на свете желал научиться убивать взглядом, а сейчас он кристально
ясно осознал этот болезненный факт.
Солдаты, рыскавшие по полкам,
схватили грубую керамическую посуду и начали беспечно ее разбрасывать. Громко
звеня, разбитые тарелки разлетались по комнате. Это застало Орбу врасплох, ибо
этими предметами пользовался Роан, а его мать, которая до этого вела себя
покорно, дернулась с такой силой, что Орбу оттолкнуло в сторону. Она вцепилась
в спину одного из солдат.
- Эй, чего? Что?
- Похоже, она хочет поиграть со
мной!
Краснолицый солдат отпихнул от себя мать
Орбы, развернул ее и кинул на пол. Он закрыл ее рот рукой, когда она попыталась
издать пронзительный крик, затем достал заточенный нож, запрятанный под
кольчугой, и помахал им перед бледным лицом.
- Прекрати, ты что, на каждую
женщину бросаешься?
- Молодые девушки приятны на вкус,
но и старые цветки тоже хороши.
Ответил он, и на его красном лице
появилась похотливая улыбка, а нить, что сдерживала напряженные чувства Орбы,
наконец-то порвалась. С неловким вскриком он пошел в атаку. Это была отчаянная
попытка, однако его с легкостью отбросили назад одной рукой.
Ударившись затылком об полки и
застыв на секунду, Орба, сжав до боли зубы, сразу вновь повернулся лицом к
противнику. А с верхней полки упало что-то с громким звоном. Этим чем-то был
длинный узкий предмет, завернутый в кусок ткани, часть которой была разорвана,
и серебристый свет ударил по глазам Орбы.
Это…
Рефлекторно скрывая свои действия,
Орба торопливо сорвал ткань. Как он и ожидал, это был короткий меч примерно
шестидесяти сантиметров длиной. Круглая гарда выдавала в нем мефиусское
происхождение. Тонкое лезвие входило в рукоять, которая тоже была узковатой и
прекрасно ложилась в руку ребенка.
Как только он взял его, несколько
букв, вытесненных на лезвии, бросились ему в глаза.
О, Р, Б, А…
За мгновение крики матери, звук
сбрасываемой кольчуги краснолицего солдата и шум солдат отошли на второй план.
Пугающая волна черной крови поднялась в
его теле, на секунду он отошел из реальности, но вновь собравшиеся воедино
мысли привели его к разумному объяснению.
Меч с вытесненной на нем
единственной надписью “Орба”.
Конечно, он не знал о существовании подобной вещи в доме. Он не думал, что его
мать или кто-то из знакомых специально подготовил это для него. Это ведь не
могло быть ничем иным, как подарком от его брата Роана?
Но Роан должен был отдать деньги,
полученные за работу, его матери. Кроме того, такой меч нельзя было купить в
обычных городах. Наиболее вероятно, что после посещения крепости Апта, где его
снабдили оружием, как солдата, он попросил кузнеца, располагавшегося в форте,
выгравировать на мече имя.
И после этого он ушел с караваном,
который обслуживал крепость и города. Но когда он вернулся домой, его мать,
должно быть, смирилась с таким подарком. После чего, осознав, что он не должен
попасть в руки Орбе, она наверняка намеревалась сделать так, чтобы тот никогда
не попался ему в поле зрения. Она, вероятно, считала, что это слишком опасная
игрушка для Орбы, или она опасалась, что Орба покинет ее, как и Роан, если в
его руках будет меч.
В любом случае…
- Эй, что ты там держишь? – окликнул
солдат скорчившегося Орбу. - Похоже, ты держишь что-то ценное. Эй, почему бы
тебе не показать мне, что это?
- Это мое!
- Это не тебе решать, а мне. А
теперь давай сюда.
Высмеивавший Орбу солдат положил ему
руку на плечо, пытаясь силой развернуть его. Этого было более чем достаточно для
мальчика.
Правильно, Орба,
ответил он своему внутреннему голосу.
- Я сказал, покажи мне – гьярх!
Обернувшись, Орба наискось взмахнул
мечом. По плечу мужчины расплескалась кровь, а Орба, проскользнув под обвисшей
рукой, побежал на солдата, согнувшегося над его матерью.
Красномордый мужчина оторвал свои
глаза от его матери и отпрыгнул назад. Быстро подняв свой топор, он принял
приближающийся удар Орбы на него. Орба, твердо стоявший на обеих ногах,
попытался надавить на меч, но тот не отличался большой длиной, а силой ребенка
он не мог оттолкнуть топор в сторону. Однако вместо того, чтобы с легкостью
быть побежденным превосходящей силой, Орба заставил себя упасть в сторону.
- Этот пацан…
Он замахнулся перед еще одним ударом,
с намереньем убить. Орба перекатился в сторону. И острие топора прошло в
миллиметрах от его глаз. В этот самый момент его кровь похолодела.
- Стой!
Его мать вцепилась в ногу
краснолицего. Впадая в ярость, мужчина пнул ее руки, обернулся и поднял свой
топор еще выше. Когда Орба увидел его, то тревога, раздражение, ярость и другие
различные эмоции, наполнявшие его темной кровью, приготовились излиться в один
момент, словно обретя финальную форму.
Он поднялся. Держа меч обоими
руками, он, закрыв его рукой, ударил им, навалившись всем телом, по беззащитной
спине солдата.
Спина мужчины без доспеха вначале с
легкостью протыкалась мечом. Затем - с
небольшим сопротивлением, но он также гладко проходил сквозь, проталкиваемый
обеими руками Орбы, до тех пор, пока кончик меча не вышел из груди мужчины.
Из-за того, что Орбу тоже начало
клонить вместе с проткнутым красномордым мужчиной, ему пришлось в спешке
отпустить меч. Мужчина упал,
приложившись спиной к стене. Повернув лицо к торжествующему Орбе, он заставил
рот широко открыться и закрыться, вероятно, пытаясь сказать какое-то проклятье,
но его сильно стошнило кровью, и он начал сползать на землю, пока изо рта не
выпал ярко-красный язык, и он больше не смог двигаться.
- Тварь! – закричал, скорчившись от
боли, солдат, чье плечо было порезано.
- Ты убил Доуга. Тебе конец,
приятель!!!
Также заорал другой и устремился на
Орбу. Так как он больше не держал меча, Орбе пришлось принять на себя удар всем
телом и снова покатиться по полу. Его пнули в живот, а на спину наступили.
- Мать и сын, оба. Я вывешу ваши головы
под карнизом.
Приподнявшись на четвереньки, Орба
почувствовал касание лезвия меча к задней части шеи. Его мать тоже подняли,
скрутили одной рукой и поставили в ту же позицию рядом с Орбой. Не важно, как
он из-за всех сил сопротивлялся своим телом, он не мог избавиться от веса
мужчины, стоявшего на его спине.
- Отпустите меня!
- Ах, да, конечно. Как только превращу
тебя в труп, так сразу!
В горле Орбы поднялся звериный вой,
и он выпустил его в этот момент, когда находился между жизнью и смертью. Со
свистящим звуком разрезаемого ветра сверху на него начал опускаться удар.
Наконец, он выкрикнул имя своего брата, Роана, и…
- Что здесь происходит?
Внезапно звук разрезаемого ветра
пропал. Орба, собираясь с мыслями, кружащими в его голове, не признал в
появившемся незнакомце своего брата.
Тот, кто вошел в дом, все же был
гарберианским солдатом. Однако, в отличие от вломившихся солдат, он был в
полном доспехе, без единой открытой части, а его броня также отливала серебром.
У него было довольно молодое лицо.
Солдаты успели заметить, как
незваный гость вздрагивает, но затем…
- Все, как вы видите, господин
подмастерье Рыцаря.
- Мы пришли получить заслуженную
награду за выигранную битву. Только из-за того, что вы выполнили отличную
службу, вы ведь рыцарь в полной броне в конце концов, вам не следовало
приходить, чтобы остановить такие мелкие разборки, - угрюмо объяснили двое.
Изображая вежливость, они явно
потешались над мужчиной.
- Кроме того, посмотрите. Нашего товарища
убили. Ведь не могут солдаты Габреры спокойно пройти мимо такого, не отомстив?
Заговоривший солдат перекинул тело
Орбы через ногу, направляя другой рукой меч. То, что увидели глаза Орбы, когда
он посмотрел наверх, был кончик меча и единственная вспышку света, появившуюся
со стороны.
- Ты что творишь!
- Какая жалость. Месть, да? Ты
хочешь сказать, что для тебя станет честью убить ребенка?
Юноша в доспехах вытащил свой меч.
Было похоже, что он когда понял, что меч пройдет прямо сквозь сердце Орбы, как-то
смог отклонить его в сторону, разрубая этого солдата. Другой проревел что-то
лошадиным голосом. Кажется, он выкрикнул имя мужчины в доспехах, но Орба не
расслышал его вовремя.
- Т-твой товарищ… Да как ты смеешь,
ублюдок!
- Я не хочу, чтобы меня называли
товарищем такие презренные люди, как вы.
Как только он смахнул капли крови с
окровавленного лезвия, солдат отступил назад.
- Презренные, говоришь? Да у тебя
история не лучше. Не задирайся лишь потому, что тебе выпала честь проделать
важную работу. Вечно скандируешь - рыцарь то, рыцарь се, словно это твое любимое
слово, а сам-то, стал рыцарем? У тебя нет кровной связи с королевской семьей
Гарберы, и быть тебе “подмастерьем”
всю жизнь. Знай свое место!
Солдат, который вроде бы отступал,
быстро выхватил что-то из-за спины и выставил перед собой. Это был арбалет с
длинным узким основанием, и он нажал на курок.
В это же мгновение молодой человек в
доспехах ловко увернулся в сторону. Сделав один единственный поворот, словно
кружась в танце, он едва-едва избежал попадания стрелы и обезглавил солдата. Он
ни секунды не колебался. Отрубленная голова, сделав круг в воздухе, столкнулась
со стеной дома и покатилась по полу.
- Габрера – страна рыцарей. Вместо
того чтобы и дальше марать ее имя, окажите ей честь быть убитыми в бою.
Его статная внешность, его приемы и
эти слова, что он пробормотал, – все было так, словно герой сошел со страниц
книг, которыми Орба постоянно зачитывался.
- Командующий, что у вас за шум?!
Снаружи послышался голос, но он
ответил: “Ничего
особенного”, вытирая кровь со своего меча.
- Ты – дитя Мефиуса?
Орба не знал, как правильно ответить
на поднятый вопрос. Не то, чтобы он не осознавал, что страна, в которой он жил,
называется Мефиус. Люди из деревни Орбы обычно жили в мире, который протягивался
для них не дальше десяти километров от деревни, и они не были особо заинтересованы
в делах страны и ее территориальных разборках.
Мужчина слегка улыбнулся Орбе, когда
тот так и не дал ответа, и посмотрел на солдата, утонувшего в луже крови. Тело
Орбы внезапно застыло, крепко вцепившись в плечи матери. Он начал искать, есть
ли какое-либо оружие в пределах его досягаемости, когда…
- Спасайся отсюда скорее, - сказал
ему молодой человек. - Ты так поступил ради защиты матери, верно? В тебя явно
присутствует дух рыцарства. И в тебе его гораздо больше, чем в людях Гарберы,
которые позабыли все о пути рыцаря. А сейчас можешь выбираться отсюда. Я
попробую остановить как можно больше грабежей и нападений, но я не могу
остановить их все.
Эти глаза по какой-то причине
напомнили ему глаза его брата, Роана. Поддерживая плечо рыдающей матери, Орба
медленно повернулся к задней двери, и затем, поддерживая ее за руку, побежал на
полной скорости. Холодный ветер, продувавший улицы, ударил его по щекам.
Подбадривая мать, которая продолжала шептать “Роан, Роан”, иногда даже крича
на нее, через час он наконец нашел Алису и людей из деревни.
После этого они последовали за отцом
Алисы и направились в деревню, которая была в пятнадцати километрах выше по
реке на севере.
Орба не знал, сдержит ли свое слово
молодой человек в доспехах, но, по крайней мере, случайные нападения вокруг
Апты прекратились (сама Апта позже стала частью территории Гарберы).
Однако пламя все еще подбиралось к
деревне, в которую Орбе и остальным удалось удачно сбежать.
Никаких предпосылок не было.
Внезапно пришли “они”
и в полную силу незамедлительно начали грабить. Это были люди, полностью одетые
в черное. Провиант, одежда и, конечно, деньги - да все, что имело хоть какую-то
ценность, забирали силой. И люди не были исключением. Как только они прибыли в
деревню, они сразу забрали женщин, а мужчин, пытавшихся оказать сопротивление,
привязывали к лошадям, отрубали им головы мечами и расстреливали.
Посреди всей этой неразберихи Орба
потерял из виду мать. Как только он качнулся вперед от нетерпения и страха…
- Алиса!
Он заметил Алису, схваченную
солдатом, а ее руки удерживались сзади. Ее собирались уволочь, а она продолжала
кричать ему, чтобы он убегал отсюда. Полностью растерявшись, Орба выскочил
вперед. Чувство вины из-за убийства того человека все еще не покинуло его. И сейчас
он намеревался сделать тоже самое. Он протянул руку к мечу, что висел у
солдата.
Но в тот момент, когда он схватился за
рукоять, сзади его что-то сильно ударило по голове. Его зрение померкло, и он
почти потерял сознание. Прямо перед этим у него было чувство, что он слышал
голос Алисы, зовущей его.
Когда он пришел в себя, Орба лежал
на спине, широко распластанный на земле. Его голова болезненно пульсировала.
Его сознание все еще было слегка тусклым, и он не был уверен, снится ему это
или нет.
- Генерал Оубари, что вы предлагаете
сделать?
Он не знал, сколько времени прошло с
тех пор, как он услышал этот голос. Посреди криков мужчин и женщин, звуков
стрельбы, Орба тайно подсмотрел через
слегка приоткрытые глаза на заговорившего.
Это был мужчина, восседавший на лошади
и державший в руке бутыль вина, наверняка краденную. Он был легко и модно одет
в доспехи, лыс и имел величественную ауру гиганта. Даже не смотря на серьезный
вид, фиолетовая губная помада придавала благородной насмехающейся фигуре
странный вид.
- Если все ценное забрали, то
поджигайте. Не оставим не грамма зерна для Гарберы.
Произнеся эти слова, человек,
которого назвали генералом, отбросил свою бутыль вина. Оно расплескалось по щекам Орбы.
- Очень хорошо, эту деревню сожгла
Гарбера. Дайте солдатам поразвлечься. Они могут поиметь женщин, но после того,
как закончат, пусть убьют их. Даже не думайте продавать их. Ты следишь за этим.
Вскоре после этого крики и вопли
прекратились. Вместо этого горячий ветер обжег его кожу, и едкий смрад начал
заполнять воздух. Когда он, наконец, сумел подняться, его окружало море
пламени.
Ни одного человека не осталось в живых.
Орба бродил по деревне, выкрикивая имена матери и Алисы, смахивая искры пламени
со своих рук. Но единственное, что открывалось его взгляду, это тела убитых
жителей деревни. Тела стариков, женщин и детей.
Это Оубари…
Все кругом было полностью сожжено,
дотла. Все тело Орбы стало темно красным от крови, текущей с его головы, и
сажи, падающей с неба.
Разве этот Оубари… крепости Апты…
Он припомнил, где он слышал об этом.
Когда крепость начала срочный призыв солдат, он был уверен, что слышал это имя
от военных, появившихся в деревне. Это был заслуженный генерал, которому
поручили защиту форта.
Значит, это была армия Мефиуса.
После падения крепости войска, включая Оубари, направились на север, вперед
преследующих войск Гарберы, и сожгли деревню, в которую Орба и остальные
сбежали ранее. И они забрали все, что только можно, прежде чем вернуться в
столицу, чтобы Гарбера не могла этим воспользоваться.
Я убью их,
поклялся Орба.
Собираясь с силами, оставшимися в
его теле, хоть их не осталось ни капли ранее, с теми, что заставляли его
двигаться вперед и пришли от неослабевающей клятвы с намереньем убивать.
Хоть у него и не было четкого ответа,
кого именно нужно убить, - Оубари, гарберских солдат или императора, или, хотя
бы, как достичь этой цели, он просто продолжал двигаться вперед.
